Ради чего вставать по утрам, если не веришь в эльфов и снежных людей? Маршал Эриксон
Что-то тихо здесь.
Не то, чтобы я умела писать стихи, но что выросло, ага.
Под бутылку Будвайзера и пластающийся Баухаус, под заунывное пение Мерфи и пряный вкус,
Про рвущие всполохами ссор ночи, про синяки на запястьях, про сердце в кровь,
Никто никогда никому не скажет, не сохранит горьковатый и терпкий привкус,
Те, кто пережил - умерли, те, кто виной всему - не вернуться и не умрут.
Под позвякивание ключей от старенького Тандерберда, под целебные травы от миссис Деливеранс,
Под измятый купон из волшебных весов и под страшные сны о живых мертвецах,
Дух проснется лет через десять посреди ночи, с ним и в Стива отдастся парализующий транс,
И будет трудно, достаточно трудно, согнать-прогнать-выжечь странные сны о говорящих сердцах.
О кровавую пелену в волосах, о вспоротую поверхность тела, о помутненность в близких, родных глазах,
И простыней ошметки, мешающиеся между ног. И недостаток фраз - умных, переизбыток - рвущих,
О них ночью - одной из тысяч - запнется Стив: не сможет вдохнуть, не сможет в слезах забыться,
Не выбросит из головы пластающийся Баухаус и их слова - те, что в душу - правдой кровоточащей.
И будет Дух, всю жизнь рядом Дух: бледный, худой, обнадеживающе-теплый.
Дух успокоит, подаст Будвайзер снова. Дух ведь знает - те, что жить будут, не вернутся и не напомнят.

Под бутылку Будвайзера и пластающийся Баухаус, под заунывное пение Мерфи и пряный вкус,
Про рвущие всполохами ссор ночи, про синяки на запястьях, про сердце в кровь,
Никто никогда никому не скажет, не сохранит горьковатый и терпкий привкус,
Те, кто пережил - умерли, те, кто виной всему - не вернуться и не умрут.
Под позвякивание ключей от старенького Тандерберда, под целебные травы от миссис Деливеранс,
Под измятый купон из волшебных весов и под страшные сны о живых мертвецах,
Дух проснется лет через десять посреди ночи, с ним и в Стива отдастся парализующий транс,
И будет трудно, достаточно трудно, согнать-прогнать-выжечь странные сны о говорящих сердцах.
О кровавую пелену в волосах, о вспоротую поверхность тела, о помутненность в близких, родных глазах,
И простыней ошметки, мешающиеся между ног. И недостаток фраз - умных, переизбыток - рвущих,
О них ночью - одной из тысяч - запнется Стив: не сможет вдохнуть, не сможет в слезах забыться,
Не выбросит из головы пластающийся Баухаус и их слова - те, что в душу - правдой кровоточащей.
И будет Дух, всю жизнь рядом Дух: бледный, худой, обнадеживающе-теплый.
Дух успокоит, подаст Будвайзер снова. Дух ведь знает - те, что жить будут, не вернутся и не напомнят.